К трамваю в Иерусалиме начали привыкать. Кто хотел — уже прокатился, сфотографировался и злободневно высказался в социальных сетях. На смену цитатам из Ильфа и Петрова и Булгакова приходит протяжный рок-плач Федора Чистякова, отца-основателя легендарной питерской группы «Ноль»:
«Ехали по улицам трамваи,
Ехали в трампарке помирать».
А что? Очень даже по-иерусалимски, от одного некрополя к другому, от современного военного кладбища на горе Герцля до гробниц Малого Синедриона в самом начале ущелья Кедрон – «грохот, скрежет, пыль и благодать». Вообще, «грохот и скрежет» – нормальный звуковой фон города, грызущего самого себя бесчисленными (иные старожилы считают, что и бессмысленными) стройками, но, справедливости ради, отметим, что в этом контексте иерусалимский трамвай еще достаточно бесшумное животное.
А чистяковские «Трамваи» вживую прозвучали в наших палестинах в феврале 2010-го, когда «дядя Федор» дал первые свои израильские гастроли в тель-авивском клубе «Барби» (вместе с питерской рок-группой «Кафе», вошедшей в состав «Чистяков-бэнда»).
Тут уместно вспомнить курьезный эпизод из прогулки музыкантов по Старому городу на следующий день после концерта. Федя, собранный и серьезный, снимал фильм о Иерусалиме. На грудь гида, то есть мою, повесили микрофончик. И вот мы выходим на Кардо, к остаткам центральной улицы римско-византийского периода, и я вдруг замечаю, что лицо Чистякова мученически искажается. Неужели я ляпнул что-то не то? «Нет-нет, – говорит Федя, – вы все верно излагаете; только, пожалуйста, когда вы объясняете, что латинское слово «cordis» имеет отношение к сердцу, не бейте кулаком в микрофон…»
Впрочем, слово cor («сердце», лат.) с названием улицы Кардо, кроме относительного созвучия и некоторого смыслового совпадения, больше никак не связано.
Но про Кардо, главную улицу любого мало-мальски приличного римского города, включая провинциальную Элию Капитолину, сиречь Иерусалим, имеет смысл поразмышлять еще. Вот различные значения слова «cardo»: это дверная петля, дверной крюк. Интересно, что в латыни есть понятия «мужского кардо» и «женской кардо». В первом случае, это — дверной шип, дверная ось, шарнир, цапфа. А во втором — выемка, гнездо, отверстие для этой самой цапфы в притолоке или косяке. То есть «кардо» – это система крепления двери, но это и центр, ось, точка поворота, а еще – полюс, мировая ось и демаркационная линия с севера на юг. Не забываем, что Кардо в римских городах прокладывается именно так: с севера на юг. А также это – сезон, время года, и еще – климатический пояс, зона, и определенный период жизни, сущность, главное обстоятельство, а напоследок – критический, поворотный, решающий момент.
Богиня КардеяЗато со временем ее начинают отождествлять с другой богиней — Карной, повелительницей подземного мира, которой в праздник карнарии почитатели приносили бобовую кашу и цветы (и то, и другое возлагалось на могилы родственников). В некоторых мифах судьбы Карды и Карны сплелись в единый сюжет. По Овидию, например, Карда-Карна заманивала своих ухажеров в пещеры, где и бросала умирать от неразделенной любви и клаустрофобии. Единственный, кто смог перехитрить, а затем и влюбить в себя коварную богиню, был двуликий бог входов и выходов Янус, умевший видеть будущее, равно как и прошлое. Он же наделил Карну-Карду властью над дверными петлями и вручил ей ветку боярышника (сие растение, по мнению древних римлян, оберегает жилища от злых духов), с помощью которой перевоспитанная богиня спасла новорожденного Прока, будущего царя альбийского.
&&Дело было так: ночные птицы стриги, питающиеся исключительно внутренностями младенцев, избрали жертвой Прока, а Карна отогнала их своим божественным веником. С тех пор Карна-Кардея считается еще и защитницей детей, а также хранительницей внутренних органов человека.&&
А ведь тема охраны дверных проемов и косяков (в изначальном, плотницком смысле) не чужда и жителям совсем не римских городов, Иерусалима, например. Ибо сказано: «И будут эти слова, которые Я заповедовал тебе сегодня, в сердце твоем, <…> и напиши их на дверных косяках дома твоего и на воротах твоих» (Втор. 6:4-9).
Это фрагмент текста тех самых пергаментных свитков, «мезуз», которые прикрепляются к правому внешнему косяку двери в домах, где чтят еврейскую традицию. Дословный перевод слова «мезуза» – «дверной косяк, притолока». Но то, что прикрепляется туда, к косяку, – тоже «мезуза», этакий духовный стержень ворот, дверная петля, духовная cardo, не так ли? Даже представить жутко, что было бы, если бы в 135 году, когда из руин еврейского Иерусалима предстал во всей красе римский град Элия Капитолина, император Адриан оставил бы на развод парочку одомашненных иудеев? Уж они бы быстро сообразили, что богиню Кардею просто-напросто зовут Мезуза. А что? Порой отношение современных истово соблюдающих традиции индивидов к пергаментному свитку, облаченному в изящный защитный футляр, отсылает к рудиментарным языческим пляскам перед любимой богиней…
Шутки шутками, а ведь и на самом деле существует в нашем материальном мире если не богиня Мезуза, то Царь-Мезуза. Ее создатель – бывший ленинградский, а ныне иерусалимский каллиграф-переписчик священный текстов Авраам-Эрш Борщевский. Изваял он чудо-свиток размером 74х96 см в 2004 году, тогда же уникальный пергамент сразу попал в Книгу рекордов Гиннеса. А с 2009 года эта мезуза в позолоченном футляре высотой 1 метр 10 см – экспонат московского Современного музея каллиграфии. Ибо где, как не в столице РФ, тусоваться царь-предметам?
Вернемся, однако, в Иерусалим, на улицу Кардо. Упомянутый выше Янус почитался и в Римской империи как патрон дорог и путников. И в его подчинении находилась не только «дверная» Карда, но и целый пантеончик всяких придорожных богов и божков (например, Диана, Меркурий, Форкул, Лиментин, Термин и пр.).
А ведь дороги — это основа основ величия древнеримской экономики. Но обратимся сейчас к божеству путевых границ по имени Термин, под покровительством которого состояли священные межевые камни и верстовые столбы, или «милиариумы», то есть мильные камни. Римская миля равнялась 1000 двойных шагов и составляла около 1,48 км, что гораздо длиннее русской версты (1,07 км).
Нет, на римских дорогах камни эти не стояли каждую милю; они указывали, сколько миль осталось до близлежащего населенного пункта. И, тем не менее, в предместьях Иерусалима этих античных каменных столбов стоит и по сей день немало, ибо при каждом новом императоре высекали новые «именные» камни (как правило, в верхней части монумента писали новый эпиграф). И в каждом археологическом музее Израиля они выставлены.
Но к чему все эти рассуждения? А к тому, что в Иерусалиме верстами-милями измеряют не только дороги, но и культуру. Потому что она – тоже богиня с неопределенными чертами, но, безусловно, богатым внутренним миром, и ее существование тоже подвергают сомнению, но при этом соблюдают обряды поклонения оной и регулярно приносят ей жертвы.
Старожилы не дадут соврать: среди иерусалимцев ходит термин (!) «культурная миля». Правда, существует несколько версий, где эта миля находится, но наиболее распространенный ее маршрут таков (лишь по основным пунктам, представляющим интерес для среднестатистического культуропоклонника):
от бассейна Султана, что на дне Огненной Геенны (то есть неподалеку от Яффских ворот), где благодаря отличной акустике проводят открытые концерты всяческих мировых знаменитостей, а поблизости располагается «деревня художников-галерейщиков», через иерусалимскую Синематеку (на юго-западном склоне Геенны) для гурманов киноискусства, через Центр наследия Менахема Бегина — не только музей, посвященный легендарному израильскому политику, но и место проведения концертов и выставок, далее к Дому Творчества (ул. Хеврон, 12) в необычном с архитектурной точки зрения здании офтальмологического центра времен Британского мандата, через «Лабораторию искусств» на территории бывшего Иерусалимского железнодорожного вокзала, где представляют свое мастерство различные артисты сцены (от балета до драмы), и до театра «Хан», расположенного в зданиях бывшего турецкого постоялого двора…
Уважаемые пассажиры букниковского Иерусалимского трамвая! Мы от всей души желаем вам замечательно интересного Нового 5772 года! И если во время иерусалимских осенних каникул вы сойдете с надоевших уже трамвайных рельсов и вас занесет на территорию «культурной мили», то да не разочаруют вас ее объекты, основные и второстепенные.
